Ответ на «Манифест ре-ортодоксии» священника-психолога Вячеслава Рубского от психотерапевта Вячеслава Боровских.

Православие (ортодоксия) обладает высочайшим представлением о человеке и его месте в мироздании. С этим представлением не может сравниться ни одна философская система и ни одна психологическая теория.

Интеллект, или рассудок — это низшая познавательная способность человеческого ума, не включающего интуицию духовность и веру. Вера — это высшая познавательная способность ума. Вера всегда надрассудочна и самодостаточна. Она не нуждается в инструментах рассудка (например, в логике) для обнаружения истины. Верующему уму знание достается как непосредственное ведение без промежуточных этапов рассудочного постижения действительности и формирования идей.

Надрассудочное знание достается уму из первоисточника, от Того, Кто наделил человека способностью что-либо познавать. «Погружение» ума в божественную реальность можно назвать созерцанием Бога и божественного. Это состояние ума не подлежит интеллектуализации и не может стать результатом рассудочной деятельности. Вера — дар Божий. Она дается уму, искренне ищущему истину. «Просите, и дано будет вам; ищите и обрящете; стучите, и отворят вам» (Мф. 7.7).

Вера обретается человеком через разочарование в своем горделивом уме, стремящемся своими силами постичь и вместить непостижимого Бога; через смирение ума перед неисповедимостью путей Божьих. Вера — это когда «Верую, Господи! Помоги моему неверию» (Мк. 9.24).

Рассудок может обслуживать верующее сознание, пытаться облечь в словесные формулы то, что уже является достоянием человека через веру. Обслуживать, а не подчинять себе. В норме душа (психика) подчинена духу, а не наоборот. Когда мы пытаемся подвергать психологическому анализу или рациональному обоснованию нашу веру, мы рискуем создать ложное учение о Боге (ересь) и даже утратить саму веру. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак.4:4). Вера как дар, может быть, просто отнята у того, кто своим рассудком и мирской психологией дорожит больше, чем верой. Если поменять местами этажи саморегуляции, можно потерпеть религиозную и жизненную катастрофу.

К сожалению, сегодня такое происходит нередко, когда человек, который некогда уверовал в Иисуса Христа, увлекается европейской светской психологией. Светская психология культивирует в человеке веру, но не в Бога, а в себя. Она, как вся европейская культура эпохи Просвещения, обожествляет рассудок человека и притягивает к нему все умственные способности. Психология по своей природе носит антихристианский характер и поэтому несовместима с верой в Христа. Она устанавливает приоритет рассудочного знания над духовными интуициями и предлагает человеку идти против собственной природы, ставя низшее над высшим.

Православное богословие является результатом жизни людей по вере и прекрасным примером того, как разум поднимается над рассудком и обслуживает веру. Великолепным образцом этого является Символ православной веры. Богословие может вынужденно прибегать к абстракциям, но сама вера свободна от абстракций. Вера — это очевидность Бога и переживание Его живого присутствия в жизни христианина. Здесь абстракции ни к чему.

Вместе с утратой веры исчезает жизненная опора, и человек вынужден хвататься за рассудок, за психологию и помещать их на «святое место», чтобы оно не пустовало. Как жалко, нелепо и натужно выглядят попытки психологизировать веру в Христа. Сейчас этим занимаются даже некоторые священнослужители. Они могут упиваться психологическим словоблудием и выставлять свои умствования напоказ. Особенно печальное зрелище, когда из-за недостатка веры и переизбытка психологии некоторые священники покушаются на авторитет тех выразителей веры в Христа, которых в Церкви называют святыми отцами, подвижниками веры. Происходит искусственное обесценивание церковного предания, многовекового опыта жизни людей с верой в Христа. Критически переосмысливается вся история Православия для обнаружения несомненных признаков его «отхода от истины». Напротив, нарочито положительно оценивается предание западных ересей, особенно протестантизма.

Неизвестно что хуже: когда священник, потерявший веру в Христа, просто уходит из Церкви, закрыв за собой дверь, или когда он остаётся в Церкви, пытается психологическими приемами манипулировать сознанием верующих людей и сеять сомнение в неокрепших умах. Может даже появиться манифест «Ре-ортодоксия», призывающий к полной «перезагрузке» Православия. Современные христиане легко увлекаются психологией, не видя в ней опасности для своей веры. Священник, чрезмерно увлекшийся психологией, может не заметить тонкой измены Христу и стать опасным соблазном для своей паствы. «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф.18.7).

Особенно неприятно видеть с каким нескрываемым удовольствием и даже дьявольской ухмылкой на лице интеллектуально одаренный священник занимается словесными психологическими экспериментами над сознанием людей. В полемике с верующим коллегой он может иметь кажущееся преимущество в силу обезоруживающего коварства некоторых психологических приемов. Верующий священник не может такого себе позволить. Но как бы эффектно и даже убедительно не выглядел такой священник-психолог, верующее сознание легко обнаруживает это лукавство, как Христос легко обнаруживал лукавство книжников и фарисеев, не верующих в Него.

Я профессионально занимаюсь психотерапией около 30 лет. Это значит, что в свое время я тщательно изучал все психологические теории и философские системы, на которых они основаны. Позволю себе смелость предостеречь наших батюшек и мирян от увлечения светской психологией. Убежден, что на современном этапе именно она может стать одним из инструментов гонений на Церковь изнутри. Не случайно сейчас светскую психологию преподают в богословских ВУЗах.

Не стоит забывать в какое время мы живем и какие судьбоносные события нас ждут впереди. Я искренне считаю ложным представление о том, что православная догматика сдерживает свободу мысли человека и не дает ему творчески развиваться. Так может думать тот, кто помешан (иногда хочется сказать буйно помешан) на протестантских идеях. Напротив, внимательное изучение нашего предания свидетельствует о том, что оно предоставляет безграничные возможности в познании мира и человека, в том числе, в развитии богословской мысли и в развитии психологии, основанной на православном учении о человеке. Мало того, само предание Церкви вполне может претерпевать творческие изменения в соответствие с исторической реальностью. И это будет не в ущерб вере в Христа, а, наоборот, благодаря ее способности «двигать горы» и менять окружающую действительность. На мой взгляд, думающие христиане, особенно наши батюшки, призваны именно к такому дерзновению перед Богом.